Тайны Парижа. Том 1 - Страница 13

К оглавлению

— Негодяй! — вскричал граф. — Неужели ты осмелишься задержать меня?

— Не я, ваша светлость.

— Так кто же в таком случае?

— Капитан.

— Это я.

— Вы более не капитан.

— Хорошо, но где же он?

— Здесь, — раздался голос, при звуке которого Леона вздрогнула. Человек в маске подошел к карете. В одной руке он держал ружье, а в другой кинжал; подойдя на расстояние двух шагов к графу, он сбросил маску.

— Узнаешь ли ты меня? — спросил он. Леона вскрикнула:

— Гонтран!

Джузеппе побледнел и глухо прошептал:

— Маркиз!

— Мы поменялись ролями, граф Пульцинелла, — усмехнулся Гонтран де Ласи. — Теперь сведем чаши счеты!

VI

Гонтран де Ласи, так как это был он, направил дуло пистолета в лоб бандита и сказал:

— Если ты шевельнешься, то умрешь! Выслушай меня.

Разбойник, который когда-то рисковал жизнью ради нескольких экю, разбогатев, сделался трусом: он почувствовал, как волосы у него стали дыбом.

— Я был богат, — продолжал Гонтран, — и любил эту женщину.

И жестом, полным презрения, он указал на Леону, которая затрепетала от ужаса.

— Эта женщина любила тебя, презренный разбойник, и при ее помощи ты лишил меня всего моего состояния. Я также захотел быть любимым ею и потому сделался разбойником.

Ты — убийца и вор, граф, а выдаешь себя за честного человека, я же поступил наоборот. Я хочу последовать твоему примеру и вернуть золото и любимую женщину тем же путем, каким ты взял их у меня. Я собрал твою бывшую шайку и стал во главе ее, она слушается меня, потому что я храбр. Теперь я капитан Гонтран, а не маркиз де Ласи, ты же граф Пульцинелла.

Граф вздрогнул, но молчал.

— Я, — продолжал Гонтран, — беден, я разбойник, а эта женщина, жена твоя, которая когда-то принадлежала мне благодаря моему золоту, должна снова стать моею, понял?

И, говоря это, Гонтран захохотал.

— Прав ли я, сударыня? — обратился он к Леоне. — Будьте любезны сказать ваше мнение.

Леона молча бросила на Гонтрана взгляд, ясно говоривший: «Ах! Зачем ты не был всегда таким?»

— Однако, — снова заговорил Гонтран, — я благороднее тебя. Я мог бы убить тебя без всяких рассуждений, но предпочитаю предоставить тебе возможность защищаться. Я предлагаю тебе на выбор: шпагу или пистолет. Леона будет наградой победителю.

Зубы графа застучали от ужаса.

Ну, скорее! — торопил Гонтран, схватив графа за руку и вытаскивая его из кареты. — Выбирай…

— Пощадите! — пробормотал разбойник. Гонтран обернулся к Леоне и холодно сказал ей:

— Сударыня, мне жаль вас: вы любите труса!

Леона вспыхнула, как раненая пантера. Она, взглянув на мужа презрительно и гневно, сказала ему:

— Ну, убей же этого человека, презренный! Убей же его! Джузеппе побледнел и погрузился в какое-то мрачное оцепенение. Флорентинка выхватила из рук разбойника шпагу и подала ее графу. Он взял ее, но шпага выскользнула из его руки и тяжело упала на землю.

— О, трус, трус, негодяй! Возмутительный трус! — шептала она со злобой.

И, подняв шпагу, она слегка коснулась ею лица мужа, забывшего, что он разбойник. Это оскорбление отчасти вернуло энергию Джузеппе: он вырвал шпагу из рук Леоны и кинулся на Гонтрана, вскрикнув от гнева. Маркиз ловко отразил удар, и спустя несколько минут граф был обезоружен, а шпага Гонтрана коснулась его груди.

— Твоя жизнь в моих руках, — сказал он ему.

— Ну, так убейте его! — вскричала Леона.

— Я буду великодушнее тебя, — сказал Гонтран. — Ты отнял у меня богатство и ту, которую я любил, а я предлагаю тебе: выбирай!

Леона вздрогнула от гнева. Взгляд ее, полный ненависти, направился на Гонтрана, на Джузеппе же она взглянула с презрением.

— Выбирай, — продолжал маркиз, — Леону или богатство; или уступи мне первую, или же подпиши мне вексель на четыреста тысяч ливров с предъявлением твоему неаполитанскому банкиру и увози свою жену.

— Никогда! — прошептал Джузеппе.

— Значит, ты выбираешь деньги?

— Да!

— И отказываешься от Леоны? Разбойник утвердительно кивнул головой.

— Вы видите, сударыня, — сказал Гонтран. — Джузеппе ценит вас менее четырехсот тысяч ливров, тогда как я отдал за вас все, что имел.

И Гонтран продолжал, обращаясь к неаполитанцу:

— Убирайся, негодяй!

В это время Леона подбежала к одному из разбойников, вытащила у него из-за пояса пистолет и, направив его в лоб мужу, выстрелила. Джузеппе упал смертельно раненный. Тогда Леона бросила пистолет и обернулась к Гонтрану.

— Я отомщена! — сказала она. — Теперь делайте со мною, что хотите.

— Сударыня, — любезно ответил маркиз, — я провожу вас в ваш замок Пульцинеллу, где вы должны были провести лето. Будьте любезны сесть в карету.

Леона повиновалась; она уловила в глазах Гонтрана приказание: эта странная женщина, ненавидевшая слабость, преклонялась перед силой. Гонтран, преклонявший перед нею колени, любивший ее страстно, не пробудил в ней любви; но этот же самый человек, вдруг изменившийся, сделавшийся вследствие любви разбойником и обращавшийся с нею презрительно, быстро вырос в ее мнении. Он приказывал — и она с наслаждением повиновалась.

Она села в карету, между тем как Гонтран, вскочив на лошадь, поехал рядом с нею.

— Трогай! — крикнул он почтальону.

Разбойник Джакомо поехал с другой стороны кареты. Ямщики знали по опыту, что нельзя противиться разбойникам, и вскочили на лошадей; карета покатила во весь опор в сопровождении Гонтрана и его лейтенанта. Слуги остались в руках разбойников, которые собирались бросить в овраг труп своего прежнего начальника.

— Сударыня, — сказал Гонтран после нескольких минут молчания, — вы, должно быть, родились в счастливый час.